В июне 1941 года я, учительница Ребольской средней школы, была начальником пионерского лагеря. Красивейшее место на берегу озера рядом с поселком Кимоваары. 22 июня звонок из райисполкома: война, возвращайтесь с детьми в Реболы. Со сна говорю возмущенно: кому война, а детям отдых нужен! Но на пороге уже стоит начальник заставы - вблизи границы оставаться нельзя, колхоз выделил брички с лошадьми, надо срочно уезжать. На полпути в Реболы наши повозки уже обгоняли беженцы. Они сообщили, что финны захватили заставу, поджигают дома, люди бегут из деревни.
В Реболах полным ходом шла эвакуация. Мы, комсомольцы-добровольцы, помогли населению погрузиться, и машины одна за другой направились в сторону Кочкомы. На минутку заскочила домой взять кое-что из вещей. Швырнула в угол новенькие бежевые туфли - вернусь, подберу. Никто не думал, что вернемся нескоро. Под Тикшей финны пытались остановить колонну машин минометным огнем, но обошлось. В эвакопункте Кочкомы беженцев распределяли кого в Архангельскую область, кого в Вологодскую. Мы с подругой Клавой Головановой попали в Беломорск и решили: пойдем не в школу работать, а в госпиталь. Удивились там, но взяли санитарками. Своим ученицам из Ребольской школы, тоже санитарочкам, велели не называть нас по имени-отчеству. Но девочки все равно проговорились. Кто-то из раненых услышал, доложил начальству, и нам дали должности.
Меня назначили сестрой-хозяйкой, а Клава по секрету даже от меня записалась в партизаны. Обидно мне стало, начала тоже проситься. Начальник госпиталя не пускал, я пошла прямо в ЦК партии и заявила: хочу быть партизанкой! "А что ты умеешь делать?" - спросили. Там как раз был командир Ребольской заставы, заступился за меня: "Хорошая лыжница, Ворошиловский стрелок, финским владеет". Аргументы были весомые. Я и на самом деле много с детьми на лыжах ходила, все горы в окрестностях Ребол покорены были. В педучилище N1 была четырежды значкисткой - все нормы ГТО выполнила и даже значок "Ворошиловский стрелок" получила. Финский язык в КФССР был обязательным для обучения. Когда Гюллинга и Шотмана репрессировали, язык запретили изучать, даже словари заставили уничтожить. А мне так жаль было - финский легко давался. Пригодилось знание этого языка, когда учительницей работала, в деревнях почти все по-фински да по-карельски разговаривали.
Одним словом, направили меня сначала в спецшколу в Сегежу, потом определили в партизанский отряд "Красное знамя" сандружинницей. Комиссаром был Василий Алексеевич Малышев, а командиром - Владимир Петрович Введенский. Ох и гонял он нас! Сам отличный лыжник, требовал от партизан полной самоотдачи. Непросто было стрелять из винтовки не на мирных соревнованиях, а на 30-градусном морозе в неуклюжем полушубке, солдатских рукавицах с двумя пальцами. Но приловчилась: 48 из 50 выбивала!
Первый наш поход был за языком. Построили отряд и спросили: "Кто пойдет на задание? Три шага вперед!" Еще неизвестно, каким будет задание, но вся шеренга сделала три шага вперед. И так было всегда - только добровольцы ходили на задание, а мы все там были комсомольцами-добровольцами. Уходили без документов, даже "смертников" с собой не было (так жетоны солдатские называли). Впереди - разведгруппа, за ней - отряд прикрытия. Потом подсчитали: отряд "Красное знамя" совершил 11 походов. В летнее время на базе в Кепе не появлялись по месяцу, зимой - дней по 15. Около четырех тысяч километров пройдено по тылам противника - по временно оккупированной территории Кестеньгского, Калевальского, Суоярвского и Пудожского районов, а также на Кандалакшском и Ребольском направлениях.
Быть сандружинницей долго мне не пришлось - вышел приказ о введении в партизанских отрядах должности помощника комиссара по комсомольской работе. Приказом от 4 мая 1942 года я была назначена на эту должность в отряде "Красное знамя". Проводили комсомольские собрания перед походом, политинформации, занятия по лыжной подготовке (в отряде было 50 добровольцев из Ташкента - трудно им давалась лыжная наука), организовывали концерты, выпускали боевые листки.
Жизнь в походе шла по своим законам. Общего котла не было. Разбивались по группам 3 - 4 человека, готовили для себя и ели. С продуктами были аккуратны - деревень близко не было, рассчитывать могли лишь на себя. Случалось и голодали. Одна наша группа на севере целый месяц без пропитания держалась. Моя группа как-то тоже неделю на грибах и ягодах жила. На привале, где было возможно, ставили шалаш: с боков плащ-палатки, в центре костер. Укладывались по кругу ногами к костру на боку - 20 сантиметров на каждого - и засыпали мгновенно, даже не ворочались во сне.
Иногда дежурный у костра мог задремать от усталости, тогда валенки наши подгорали. Но и в походных условиях старались не нарушать правил личной гигиены. Девочки-сандружинницы следили, чтобы при любых обстоятельствах руки у бойцов были чистыми. Военфельдшер Шура Парфенюк заставляла стричь ногти, подшивать подворотнички. За всю партизанскую жизнь в нашем отряде не было ни одного случая педикулеза!
Одевали нас по-армейски, только зимой на шапке красная полоска была. Летом гимнастерка, плащ-палатка, брюки да кирзовые сапоги, в которых через месяц уже хлюпала вода, так как ходили мы лесом да болотами, иногда топкими. На остановках первым делом надо было портянки высушить, чтобы ноги не натирало. Одно время носили удобные финские кепки, потом запретили, чтобы ненароком в лесу своих за врагов не приняли. Штаб на такой случай придумал секретный пароль: одна сторона называла число, другая должна была в ответ назвать другое, чтобы в сумме они, например, составляли число 21. Свои, значит.
Лес есть лес: мы по одному азимуту ходили, финны - по другому, иногда пути пересекались, тогда, бывало, несли потери. Фактор внезапности, конечно, помогал нам, но все же без потерь на войне не бывает. В предпоследнем походе в деревне Гимолы Суоярвского района в солнечный летний день наша разведгруппа попала в засаду. Военные сообщили, что в деревне тихо, и мы решили сходить туда за молоком, пополнить запас продуктов. Хорошо еще, что командир туда разведку направил. Шокшинский парень Боря Фролов вызвался пойти проверить деревню. Оказалось, в то утро с другого берега озера на лодке приплыли финские солдаты. Боря приказал другому разведчику - Николаю - уйти за дом, надеялся, что знание финского языка поможет, но не успел и слова сказать. Николай вернулся, доложил. У всех было одно желание - забрать Бориса и отомстить. Особенно рвался Сережа Афонин из Ладвы - он пришел в отряд мстить за отца, который в одном из походов погиб. Подходы к деревне были открытые - ржаные поля. Рожь высокая, самый рослый боец мог спрятаться. Пошли шеренгой, двумя взводами. А у финнов на чердаке дома пулемет стоял. Сверху видно было, что рожь заколыхалась, они и ударили пулеметной очередью. Мы их взяли, но был ранен командир взвода Василий Марков. Сереже Афонину пуля прямо в рот попала, захлебывался собственной кровью. Его оттащили в камыши, потом на плащ-палатке осторожно несли через болотину, чтобы не замочить - вода выше груди была. Но донесли уже мертвым. Никого не оставляли врагу: партизанский закон - сам умри, а друга вынеси.
Один раз довелось идти в разведку боем в качестве политрука - сама настояла. Вышли к вражескому гарнизону. Видим, лыжи аккуратно у домиков стоят (сосчитали их), часовой у сигнального рельса ходит. Отдыхают, значит. Командир делает первый пробный выстрел, и сразу в ответ - пулеметный огонь с чердаков. Финны повыскакивали, надели лыжи - и за нами. Мы огрызнулись несколькими пулеметными очередями - и к озеру. Лыжа военфельдшера Ворончихина упала с нюпы (крючки, к валенкам пришитые) и укатилась вниз. Пришлось ему в маскхалате остаться лежать неподвижно на снегу, а мы помчались через Куйтозеро. Преследования не последовало, и мы остановились в условленном месте, чтобы товарища подождать. Через какое-то время видим: движется в нашу сторону черная точка. Это наш фельдшер на одной лыже передвигается. Обошлось. Доложили мы командиру обстановку, потом в тот гарнизон пришли боевые отряды и разгромили врага.
Главное в отряде - дисциплина. Слово командира - закон, принималось без обсуждения. Разведгруппы появлялись там, где их никто не ждал. Патронами не швырялись, даже автоматами выбирали цель и ограничивались одиночными выстрелами, регулируя нажим. Научились чувствовать обойму. И, конечно, у каждого был нож-финка. Девушкам (нас было 8 человек) на 8 Марта ребята финочки дарили. (С одним таким подарком я потом долго в командировки ездила, сосед по купе однажды признался: "С вами опасно".) Без ножа в лесу нельзя, всякое бывает.
Есть такое выражение - партизанская погода, это когда светло. Зимой морозно, солнечно, лыжи хорошо идут по снегу. В белые ночи днем отдыхали, а после полуночи начиналась работа. Выследим вражескую группу и выжидаем, когда часовой не выдержит тишины и уйдет вздремнуть. Тогда и нападаем. "Нервы у тебя железные", - часто слышала я от бойцов. Теперь они уже совсем не те.
После освобождения Карелии партизанские отряды стали расформировывать. Я была назначена заведующей военным отделом Сегежского райкома партии (единственная женщина в Карелии в такой должности!). Друзьям очень хотелось погулять у нас на настоящей партизанской свадьбе. С Василием Ивановичем Касьяновым мы были в разных отрядах. Когда его "Красный партизан" стоял в Кепе, а наш - в Хайкале, за 5 километров приходили ребята, чтобы на танцы пригласить, а потом обязательно провожали домой. Очень хорошо партизаны к девушкам относились, с уважением. Василий Иванович был командиром разведроты, смелым и очень грамотным партизаном. Однажды сумел выйти из окружения, которое держали 11 финнов. Все называли его "Душа", и я года полтора не знала, что его Василием зовут. Но на свадьбу до Победы не согласилась. Василий Иванович всю войну прошел, японскую тоже. Вернулся - вся грудь в наградах. Вот тогда мы и поженились.
В октябре 1944 года училась в партшколе, а через Петрозаводск из Печенги на фронт проходил эшелон бывших партизан. Кто-то узнал, что я здесь, позвонил директору партшколы. Тот дал мне машину, и целый вагон высыпал на перрон, чтобы несколько минут пообщаться со мной! В 1966 году состоялся первый слет партизан Карелии. И долго еще, до 1991 года, поддерживали мы связь друг с другом, хотя жили в разных городах и республиках.
Партизанское братство - великая сила!

Подготовила к публикации Вера ХЕВСУРИШВИЛИ

Источник: http://pobeda.gov.karelia.ru/Veteran/article1.html